|
Посвящается русскому писателю И. Яркевичу
От автора
Каждый нормальный человек должен время от времени впадать
в депрессию. Депрессии – это кратчайший путь к совершенству. Как известно,
совершенства достичь нельзя. Но к нему надо стремиться. Каждый человек
стремится к совершенству. Если человек никогда не впадает в депрессию, то
причин этому может быть две. Или он уже достиг совершенства, или он дебил. Но
поскольку совершенства достичь нельзя, то он точно дебил. Правда, дебилы всегда
веселые и с ними ни хуя не скучно, но я все равно больше люблю нормальных. Тех,
которые впадают.
Впадать в депрессию нужно уметь. Вернее нужно уметь из нее выпадать. Здоровый,
полный сил советский индивидуум впервые впав в депрессию действует, как всякий
здоровый, полный сил советский индивидуум. То есть он начинает делать то, чего
делать ни в коем случае нельзя. Он начинает ломать рога судьбе-злодейке.
Растапливать полярные шапки. Поворачивать вспять сибирские реки. Обливаться по
утрам холодной водой. Читать Кастанеду или, на худой конец, Шпенглера. Прыгать
с парашютом. В общем, заниматься всякой несвойственной хуйней.
Но не таков опытный депрессионист. Он не бежит впереди паровоза и не суетится
под клиентом. Он терпеливо таращит глаза в потолок бессонными ночами. Не ест
внезапно опротивевшую любимую еду и не пьет любимые напитки. Как тень ходит по
квартире, распугивая домашних животных, и тупо сидит на работе, не участвуя в
интригах. Туча тучей. У него начинается повышенное потоотделение и возникают
половые расстройства. Но вся эта поебень ему глубоко и категорически по хую. Он
спокойно ждет, пока все закончится само собой. Вопрос, неясно томивший
депрессированного, рано или поздно выкристализуется и будет четко
сформулирован. Тогда все, пиздец, депрессия окончена.
Такая же хуйня недавно случилась и со мной. Традиционно я впадаю в депрессию
аккурат перед своим Днем рождения. Я давно к этому привык, и этот период даже
получил название Великой Осенней Депрессии. На этот раз она правда несколько
затянулась, видимо чем старше, тем дольше. Но я, зная правила игры, тихонько сидел
в жопе и не питюкал. В конце концов я понял, что на этот раз меня мучают два
извечных российских вопроса: Кто виноват? и Что делать?
Ответ на первый вопрос неожиданно пришел в виде алексового-два-сааба
классификатора украинских профессий. Вопрос «Кто виноват?» мучает россиян
давно. Меня давно мучает желание создать что-нибудь эпохальное. Как «Война и
мир» Толстого. Или Бондарчука. Вот я и подумал, хули нам с россиянами мучаться
и решил обнародовать ответ. Страна должна знать своих героев. Не хуй им сидеть
по темным углам без горячей воды и электричества...
Аппаратчик мокрой классификации
Сейчас, конечно, младенцу
ясно, что во всех бедах виноваты аппаратчики. Аппаратчики со стороны
представляются серой однообразной массой. Народ думает, что все аппаратчики
одинаковы. Но так думать может только народ. Нормальный человек так думать не
может. Сами аппаратчики тоже так не думают. Они потому и аппаратчики, а не
народ, потому что думают по-другому. Не так, как народ. Мало ли, что народ у
нас думает. Народ у нас вообще много, чего думает. Народ думает, что
аппаратчики вообще не думают. Или думают не так. Или не о том. Народ любит об
этом поговорить. Народ, кстати, аппаратчикам тоже представляется однообразной
массой. Причем народ аппаратчикам кажется даже не серым, как аппаратчики
народу, а каким-то другим. Ближе к коричневому.
На верхнем уровне аппаратчики разделяются на две основных категории – мокрой
классификации и сухой классификации. В зависимости от характера работы. Если
работа аппаратчика не связана с непосредственным риском для жизни, то это
аппаратчик сухой классификации. Максимум, чем рискует аппаратчик сухой
классификации – это неожиданный арест где-нибудь на границе. Или плановая
посадка внутри страны. А если работа такая, что могут и грохнуть, даже в бронированной
машине, то это аппаратчик мокрой классификации. Но, правда и зарабатывают они
больше.
В последнее время, правда, принцип классификации аппаратчиков изменился. То
есть не по характеру влияния внешней среды на аппаратчика, а наоборот. По
возможностям влияния аппаратчика на внешнюю среду. Если максимум, что может
сделать аппаратчик – это посадить, то это – аппаратчик сухой классификации. А
если может запросто замочить в сортире, то это – аппаратчик мокрой
классификации.
Аппаратчик ориентации органического стекла
Сейчас,
конечно, уже многое можно. То есть, то, чего раньше было нельзя, теперь уже
можно. В том числе ориентация. Ориентация теперь может быть разная не только у
эстрадных артистов, но и у аппаратчиков. Аппаратчики тоже люди. Не народ,
конечно, но люди. Поэтому, если уж народу можно разную ориентацию, то
аппаратчикам и подавно. Вплоть до органического стекла. Аппратчики сверлят в
органических стеклах отверстия нужного диаметра и в них ориентируются. Потому
что, во-первых, органическое стекло не бъется. Максимум, может треснуть. Не
аппаратчика треснуть а само по себе. То есть, это одна из безопасных
ориентаций. А, во-вторых, стекло все таки органическое. Неорганика – это все
таки извращение. Это слишком уж с лишком. Даже для аппаратчиков. Аппаратчики
ориентации органического стекла могут быть как сухой, так и мокрой
классификации.
Аппаратчик по насасыванию диафрагм
Сейчас,
конечно, уже редко встретишь диафрагму. В моем возрасте уж точно. Хотя их и
раньше не так уж много попадалось. Мне, лично, всего одна за 34 года. В общем,
в наше время диафрагмы – большая редкость. Поэтому и аппаратчики по насасыванию
диафрагм тоже большая редкость.
Кто встречал в своей жизни диафрагму, не даст соврать. Диафрагма – это на
любителя. Не каждый любит валандаться с диафрагмами. Во-первых, это
определенная физическая нагрузка. Во-вторых, это высокое психологическое
напряжение и хлопоты. Постфактум. Аппаратчики не любят физических нагрузок и
пустых хлопот, поэтому они диафрагмы просто насасывают. И нагрузка на сердце
меньше и неприятностей никаких. Потому что от насасывания диафрагма не
страдает. Даже наоборот, получает удовольствие. И аппаратчику тоже вреда
никакого. Диафрагмы, во-первых, пугливы. Во-вторых, редко удается одновременно
встретить пару. Тем более записать на видеокамеру. Даже очень маленькую. Даже
спрятанную под потолком. Аппаратчики по насасыванию диафрагм, как правило,
сухой классификации. В силу своей осторожности. Именно осторожность заставляет
их выбирать такую ориентацию. Насасывание диафрагм. Нормальной никак не
назовешь. Но хоть не органическое стекло, все же ближе к народу. Хотя народ тут
– не мотивация. И, вроде бы, тяга к прекрасному. Хотя это уж давно заслугой не
считается. Я имею в виду наличие диафрагмы.
Аппаратчик приготовления замесов
Сейчас,
конечно, проблема питания практически повсеместно решена. То есть, хлеба народу
дадено вволю. По крайней мере, голода в ближайшее время не предвидится. Но
народу этого мало. Он такой, наш народ, ему хлеба в рот не клади. Народ как
только пузо тюрей набьет, ему враз хочется чего-нибудь для души. Причем, не
только наш народ. Любой. Это еще с древних итальянцев известно. Аппаратчики же,
хоть и не народ, но тоже думают. О своем. При этом народу тоже перепадает.
Чтобы народ не скучал, аппаратчики время от времени готовят замесы. Для народа.
Ну, то есть, конечно, в основном для себя. По своим соображениям. А народ
думает, что это для него и тоже радуется.
Для приготовления хорошего замеса нужны три компоненты. Во-первых, нужен
аппаратчик. Не тот, который приготовляет замес, а другой. Не нужный уже в
аппарате. Во-вторых, нужен какой-нибудь бизнесмен и, в-третьих, нужны факты.
Вместо бизнесмена можно взять другого аппаратчика, но лучше сухой
классификации. Хотя бизнесмен все таки лучше. Причем, чем бизнесмен больше, тем
круче получится замес. Способ приготовления замеса тоже не мудрен. Вначале
берутся факты и жарятся до нужной кондиции. Потом туда добавляются бизнесмен и
аппаратчик. Все это тщательно перемешиваться. По мере перемешивания в замес
попадает все больше и больше бизнесменов и аппаратчиков. Уже помельче. Народ
обычно в замес не попадает. Народ смотрит по телевизору замес и радуется. Тому,
что наконец-то и сколько уже можно. Давно пора и натерпелись. Поделом и на
всех, мол, управа найдется. Порядок, значит, и твердая рука.
Аппаратчик приготовления замесов обычно считается мокрой классификации. Причем,
чем круче у него замесы, тем мокрее классификация. Хотя аппаратчики
приготовления замесов практически незаметны. Их редко кто знает. Нет, в смысле вообще
их все знают. Не знают, что они аппаратчики приготовления замесов. Но, правда,
и ценятся аппаратчики приготовления замесов высоко. На вес золота. Иногда в
прямом смысле. Хотя они, как правило люди крупные. Тоже во всех смыслах.
Аппаратчик утилизации конфискатов
Сейчас,
конечно, в связи с природными ресурсами, очень модно все утилизировать. Не то,
чтобы модно, потому что Эрменждильдо Зенья или Валентин Юдашкин, а потому что
выгодно. Особенно выгодно утилизировать конфискаты. Их утилизировать просто. То
есть, практически, без промежуточной обработки переместить в нужное место и
все. И эксплуатируй себе конфискат дальше на здоровье. С появлением налоговой
полиции и аппаратчиков приготовления замесов, конфискатов становится все больше
и больше. Процесс их утилизации необходимо каким-то образом упорядочить. На это
дело из аппаратчиков выделяют самых достойных. Правильной ориентации.
Ради справедливости надо отметить, что в процессе утилизации народ никоим
образом не страдает. Но и ничего не выигрывает. Народ в процессе утилизации
вообще никак не задействован. Разве что на этапе перемещения конфиската на
место дальнейшей эксплуатации. В качестве тяглово-подъемной силы. Если
конфискат большой. Если конфискат очень большой и не может быть перемещен,
тогда аппаратчики утилизации конфискатов перемещают туда других аппаратчиков.
Тоже правильных. Мелкие конфискаты перемещаются в карманах аппаратчиков
утилизации конфискатов или в картонных коробках из-под ксерокса. Или их под
видеокамеру достают из шкафа и уносят. На плечиках. Которые некоторые называют
вешалками. Наиболее приобщенные к культуре - тремпелями. Конфискаты, в
основном, перемещаются внутри аппарата. По крайней мере, точки назначения
утилизации конфискатов всегда лежат внутри. Исходные точки могут быть снаружи,
но конечные всегда только внутри.
Иногда аппаратчики утилизации конфискатов попадают в замесы. Или просто
ситуация изменилась. Или новый главный аппаратчик мокрой классификации. Тогда
они становятся неправильной ориентации. И уже источником конфискатов. Особенно
обидно, когда аппаратчик утилизации конфискатов незадолго до этого переехал с
семьей в новый конфискат.
Аппаратчик шаровых мельниц
Сейчас,
конечно, уже не те времена. Слава Богу, не тридцать седьмой год. Сейчас
гаагская конвенция и комиссия по правам человека. Нормы международного права и
презумпция невиновности. Не то, что раньше. Не пойман, не вор. Теперь даже если
пойман, все равно до суда – не вор. Даже если задержан, все равно. Или
арестован. Хотя, по большому счету, на суд тоже, в общем-то, наплевать. Если
аппаратчик приготовления замесов хорошо постарается, то никакой суд не нужен.
Если замес хороший, то есть, компоненты те, что надо, или просто давно никого
не мочили, то значит, пора. Раскручивать. Тогда аппаратчик шаровых мельниц берет
готовый замес и начинает раскручивать мельницы. То есть, подручные средства.
Газеты. Радио. Телевидение. Реже – кино. Листовки и несанкционированные
митинги. Всевозможные подведомственные учреждения. Шаровыми такие мельницы называются потому, что у перемалываемого при этом в отдельных случаях даже шары трещат.
Понятное дело, что мельница – инструмент не прецизионный, поэтому может иногда
задеть кого-нибудь из народа. Иногда даже сильно. Но на это никто внимания не
обращает. Народ у нас понимающий. Народ понимает, что революция, в особенности
политэкономическая, чистыми руками не делается. А инструмент при этом не
выбирают. Потому что не до того, некогда. Раньше ведь брились топором, и
ничего. Без головы же не остались. Это ж не гильотина. Мудрый и терпеливый у
нас народ. В пословицах и поговорках. Лес рубят, щепки летят. Нас ебут, а мы
крепчаем. Это из новых.
Арматурщик язычковых инструментов
Сейчас,
конечно, ситуация с язычковыми инструментами сложная. Не то, чтобы прям хоть в
петлю, а просто непонятная. Тенденция какая-то непонятная. С одной стороны,
спрос на них постоянно растет. То есть, любителей играть на язычковых
инструментах становится все больше. Не просто на них играть, а именно как на
язычковых инструментах. В смысле, исполнять. Раньше, до падения Берлинской
стены, мало кто из исполнителей воспринимал их как язычковые инструменты.
Просто как инструменты – пожалуйста. А вот как язычковые – ни ни. Несмотря на
уговоры, исполнители, по большей части, отказывались на них исполнять язычком.
Считали это извращением. Кстати, сразу после падения некоторое время считалось,
что язычковые инструменты – это как арфа. То есть, не совсем арфа, потому что
все знают, что арфа – это щипковый инструмент. Но близко к арфе. В том смысле,
что арфа - исключительно женский инструмент. Так вот, язычковые инстументы тоже
считались женскими инструментами. Считалось, что играть на них могут только
женщины. Кстати, как правило, исполнитель сам инструменту не хозяин. Вернее, не
хозяйка. Хотя здесь тоже бывают исключения. Но это отдельная тема… А потом, это
уж совсем недавно, общество как-то незаметно привыкло к мысли, что играть на
язычковых инструментах могут не только женщины. А исполнять может всяк, кому не
лень, и кто это дело любит. То есть теперь, кто хочет, тот и исполняет. И никто
ему слова не скажет.
С другой стороны, предложение язычковых инструментов хоть и медленно, но
падает. Вместе с самими инструментами. Многие выходят из строя. Потому что
экология, стрессы, самовнушение и прочая поебень. Наконец, просто амортизация.
Инструментов Страдивари в мире осталось – раз, два и обчелся. А язычковых – как
грязи. На каждом шагу по несколько штук. Но Страдивари хоть сейчас бери да жарь
на ней Комаринского. А язычковые инструменты не в пример Страдивари, гораздо
нежнее. Недолговечней. Мягче. В этом состоит проблема. То есть, не то, чтобы
никак на нем невозможно было играть в таком состоянии, нет. На язычковом
инструменте можно играть в любом состоянии. Но исполнители говорят, что как-то
не так звучит. Трудно с ними не согласиться. Когда язычковый инструмент натянут
как струна, стоит только исполнить по нему пару раз язычком и из него прям так
и льется. Музыка. И так становится спокойно на душе. Нежность прям такая
накатывает и любовь ко всем. Включая коммунистов. Проблемы все куда-то уходят и
как-то съеживаются. К сожалению, на некоторое время. Инструменты тоже
съеживаются. К счастью, на некоторое время.
Иногда некоторое время измеряется уже не минутами, как раньше. Не часами, как
раньше но потом. И не днями, как сейчас. Когда время вообще уже никак не
измеряется, арматурщики язычковых инструментов восстанавливают негодные
инструменты. То есть арматурят. В смысле укрепляют язычковые инструменты, чтобы
они снова были, как струна. Кстати, арматурят язычковые инструменты по-разному.
Психологически. Медикаментозно. Иногда, самые запущенные и ветхие инструменты
приходится натурально арматурить. То есть укреплять их китовым усом, швеллером
и уголком. Работа арматурщика сложная, но очень гуманная и почетная. Настоящих
арматурщиков язычковых инструментов благодарный народ носит на руках. Да любой
с себя последнюю рубаху снимет, только чтобы инструмент звучал, как надо. А как
же иначе.
… to be continued…
|
